Кофе с молоком - Страница 21

Пожилой кивнул:

— Только так просто вас туда не пустят. Люди там живут непростые, так что и не знаю…

— Давно они отсюда уехали? — спросил я у него.

Он словоохотливо сказал:

— Давненько. Лет восемь, как отец их, Алексей Ильич, уехал на свою родину. Тогда же Александр, брат Лены, дом за городом отстроил, а здесь базу свою разместил.

— Я смотрю, вы их хорошо знаете.

— Еще бы! Они и росли-то у меня на глазах. Хорошие дети у Алексея Ильича, ничего не скажу.

Паренек ухмыльнулся:

— Кто ж их не знает? Сам Каратаев мэром у нас был.

— Почему был?.. Сняли, что ли?

Пожилой недовольно и строго глянул на паренька, и тот мигнул.

— Убили его. Вот уж год, как похоронили. Хороший был мужик, правильный. Многие его добрым словом поминают.

— А промбаза теперь чья?

— Сейчас здесь вдова его хозяйствует. И ничего, управляется. Народ, что работает у них, не разбегается, за работу держится. А Лена с мужем отцовское дело продолжают, большегрузы у них, и техника всякая. У меня тут кум в охране, если хочешь, я попробую тебе узнать какой номерок, чтоб зря не ездить. Ленкиного, у него, понятное дело, не будет, а вот диспетчера ихнего телефон он знать должен. Те им часто краны и технику всякую дают.

Я свернул на бетонку и притормозил у шлагбаума.

Парень в форме военизированной охраны проверил мои документы, и лихо козырнул:

— Проезжайте. Полина Витальевна звонила, просила пропустить вас.

Он объяснил, куда ехать, и уже через пару минут я притормозил у кованых ворот.

По дорожке от дома ко мне шла молодая женщина в темном платье.

Мы поздоровались, я представился.

Она протянула мне узкую прохладную ладонь:

— Полина. Лена звонила мне. Давайте вашу машину поставим в гараж, и я накормлю вас ужином.

Она терпеливо дождалась меня, и пошла вперед, показывая дорогу.

— Лена сказала, что завтра постарается вернуться пораньше. Они с Ильей поехали отвезти отца и внуков. Это не очень далеко, но Алексей Ильич уже немолод, и неважно себя чувствует. В общем, Лена решила, что будет лучше, если они с Ильей отвезут их на своей машине. Конечно, если бы она знала, что вы приедете…

Я прервал ее:

— Ничего страшного! Я не тороплюсь. И я так рад, что нашел ее. Ленка и Илья никогда не приезжают на встречи выпускников, и мы все их давно потеряли. Так что я даже рад оказии, благодаря которой я оказался здесь.

Полина полуобернулась и спросила:

— Вы ведь учились и с ее мужем, Ильей?

Я кивнул.

— Конечно, — и дипломатично добавил:- только он был в параллельной группе, и мы не слишком дружили.

Полина рассеянно кивнула.

Она устроила меня в гостевой спальне на втором этаже, вынула из шкафа свежие полотенца:

— Можете принять душ. Я займусь ужином, но это совсем недолго. Как освободитесь, спускайтесь.

Я выложил немногочисленные вещи в шкаф, забрал дорожный несессер и с наслаждением принял душ и побрился. Конечно, сейчас в машинах кондиционеры и все такое, но все равно, дорога есть дорога.

Я спустился вниз с мокрыми после душа волосами.

Полина накрыла стол на веранде. Из леса дул прохладный ветерок, и я с удовольствием устроился в плетеном кресле, ожидая хозяйку.

Видимо, она тоже была в душе, потому что спустилась босиком, в домашних светло-голубых джинсах и плотной маечке, которая ей шла необыкновенно. Я внимательно присмотрелся к девушке, и подумал, что она гораздо моложе, чем показалась мне вначале: лет 25–26, не больше.

Из кухни пахнуло чем-то вкусным, и я вспомнил, что сегодня не обедал, так что ужин, пусть даже и такой поздний, оказался кстати.

Полина принесла мне огромную тарелку с отбивной, картофелем-фри и зеленым салатом, сыр, свежие овощи, замечательно вкусный салат из зеленой фасоли и салатницу с непонятной красно-зеленой массой.

Я неуверенно подцепил вилкой смесь, попробовал и в изумлении поднял на нее глаза:

— М-м-м! И что это такое?

— Песто, — и пояснила: — баклажаны и помидоры пекут на костре, а потом все взбивается в блендере с зеленью и пряностями. Это очень вкусно!

Я покивал с набитым ртом.

В отличие от меня, Полина ела мало, в основном, она следила за тем, чтобы моя тарелка не пустовала. Она лениво ковыряла вилкой в салате, подозреваю, что, как вежливый человек, просто пыталась составить мне компанию.

Я присмотрелся к ее лицу, и мне показалось, что она очень устала.

Я с пониманием спросил:

— Что, сегодня выдался трудный день?

Она сглотнула и с трудом сказала:

— Не трудный. Просто плохой. Год назад погиб мой муж…

Я кивнул:

— Извините…

— Ничего, я уже вполне могу об этом разговаривать. Сегодня с утра был митинг, посвященный его памяти, потом отмечали годовщину в ресторане, потом я провожала Сашиного сослуживца с семьей, они гостили у нас последнюю неделю, потом собирала в дорогу детей…

— Детей?

Она кивнула:

— У нас двое, Тимка и Леша. Они близнецы, так что шкодят всегда хором. Им по три года, самый забавный возраст… Дед обожает внуков, и я отпустила их погостить. Там воздух замечательный, и река рядом. Прошлым летом они приехали, черные, как два негритенка. Сама-то я прошлое лето помню плохо, как-то так все неожиданно произошло… Толком и помню все только с того момента, как Алексей Ильич привез мальчишек, а до этого — как провал.

Она поднялась:

— Кофе?

Я кивнул, и Полина спросила из кухни:

— Вы любите натуральный?

Я отрицательно покачал головой:

— Вообще-то, предпочитаю растворимый, с молоком и сахаром. А еще лучше, со сгущенкой.